"Невычитание души" (интервью)

[Ёжик]

НЕВЫЧИТАНИЕ ДУШИ

"Самозащита без оружия", № 3 (32)/2008

Текст: Андрей Кучеров

Андрей Сергеевич Денников родился в 1978 году. В 1995-м поступил в РГГУ на историко-филологический факультет. С 3-го курса перешел на 2-й курс ГИТИСа (худрук И.Г. Шароев). В 2001 году окончил ГИТИС по специальности «режиссер». С 2000 года работает в Центральном театре кукол им. С.В. Образцова – 12 спектаклей. Плюс постановка «Левша» на сцене Театра сатиры (2005). 2000 год – «Маленькие трагедии». 2002 год – «Исповедь хулигана». 2003 год – «Риголетто»... 2006 год – звание «Заслуженный артист России». В планах – спектакль о Нижинском. Семь лет работает в театре. Билеты на его спектакли купить сложно.

Андрею Денникову не много – всего лишь 30 лет. Работает в Государственном академическом театре кукол имени С.В. Образцова. Поставил двенадцать спектаклей. В Театре сатиры идет его «Левша». В 2006 году ему присвоили «Заслуженного артиста России». Последняя премьера – «Жизнь собачья». Хотя если развить, то можно написать «Жизнь театральная – собачья». Но это шутка и не про него... В ближайших планах постановка о Нижинском. Премьеры «Риголетто», «Кармен! Моя Кармен!», «Волшебная флейта», «Концерт для Чичикова с оркестром» прошли в Марселе, и зал ему стоя аплодировал...

ОН ВОЗРАЗИЛ. ДОВОЛЬНО РЕЗКО
– Конечно, предлагали... Но нет, это невозможно. Левшу, между прочим, тоже зазывали остаться в Англии, гарантировали комфортные условия. А он вернулся на родину. Я не Левша, но по большому счету – патриот своей страны. Что за патриотизм? Странно – возвращаться туда, где ты, в общем-то, не нужен. К такому патриотизму можно относиться и с иронией, и с презрением, как хотите, но истинно русский человек никогда не променяет свою, пусть даже и не всегда благосклонную к нему, родину на какие-то заманчивые блага, которые предлагают Европа или Америка. Мне в Европе говорили: «Мы тут тебе и дом построим, и театр дадим, и все сделаем, чтобы ты жил в бархате и шоколаде». Я день думал, честно скажу. У меня не было такого: «Да вы что?! А ну пошли вон! Враги!». Нет. Я до сих пор благодарен тем людям, которые приняли участие в моей судьбе. Но я предпочитаю так: приехать – да, сыграть спектакли, получить удовольствие от того, как зритель принимает мои работы, но жить там... Я не могу променять то, что у меня здесь есть. Я каждое лето отдыхаю в Константинове. И понимаете, это село меня приняло... Я могу отдыхать среди берез, среди того самого «березового ситца», рядом с Окой, могу в ней купаться, переплывать ее, смотреть, как гуляет табун лошадей на другом берегу, как коровы наши родные ходят и укладывают поле своими минами. Понимаете, мне это дорого! Как говорил Есенин: я люблю запах навоза с родных полей, и как я буду жить без него, не представляю! То же самое я вложил в «Левшу», когда ставил в Театре сатиры. Истинно русское сердце тянется к душевности и духовности. Хотя, если честно, наше время мало располагает такими ресурсами. И все-таки срабатывает эта исконно русская самозащита!

И СРАЗУ СОГЛАСИЛСЯ
– Да, наша жизнь сегодня – сплошь самозащита. Пришло время Чичиковых-приобретателей... И проблема все та же, гоголевская: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ… Не дает ответа». Несемся. До сих пор несемся. А куда? В моем спектакле «Концерт для Чичикова с оркестром» идею о новом приобретении мертвых душ подсказывает Чичикову дьявол в облике Мефистофеля из знаменитой трагедии Гете «Фауст». Дьявол зажигает лампы на сценическом пространстве, и эти лампы до сих пор горят...

ВСПОМНИЛ, НО НЕ ОГОРЧИЛСЯ
– Не так давно я перенес серьезнейшую операцию на мозге. Но повезло. Мой организм, как мог, старался самозащищаться. Конечно же, благодаря Владимиру Крылову. Владимир Викторович – профессор, академик, руководитель отделения нейрохирургии Института имени Склифосовского. А впрочем, этих званий у него! И он сделал чудо. Исход мог быть... Ну, как бы так сказать повеселее – не слишком радостным для бабушки и мамы. И тех, кто близок мне. Возможно, радостным для тех, кто, мягко говоря, меня не любит, но это их беда и их проблемы. Я, например, пройдя через все это, желаю всем здоровья. И даже недругам. Я действительно считаю, что очень важно – доброжелательность ко всем. Это часть моей самозащиты, ее хороший всплеск. Я так живу. Отлично помню, как Вера Васильева и Владимир Зельдин мне говорили, что старались всю жизнь не произносить плохого слова ни о ком. Теперь я это понимаю. И смысл их слов. Бывает трудно. Ведь я еще и режиссер. Мне иногда приходится бороться, восставать и говорить не очень-то приятные слова актерам. Но... такова, наверное, планида режиссера.

ОПЯТЬ ВСПОМНИЛ
– Так вот Крылов... Он меня спас. А мы – все люди – должны быть благодарны тем, кто нам дает вторую жизнь. Я до того момента не думал о своем здоровье вообще. Работал и работал. И вот на стыке трех спектаклей как раз случилась эта беда. Сейчас понял, что так жить нельзя. Меня Господь тогда остановил и как бы прошептал: «Остановись. Не стоит». И это был, конечно, знак. Знак свыше – ты выбирай между. Между «не жить» и «жить». Я выбрал жизнь. Сейчас стараюсь аккуратнее работать, поменьше, что ли, но – тут, кстати, тоже элемент самозащиты – Крылов тогда сказал: «Не ограничивай себя ни в чем». Я, помню, посмотрел в его глаза со страхом, ждал, что он скажет: «Запрещаю хореографию, вокал». Я без голоса, без пения в ролях – голый ежик. Я как артист умру.

И РАССМЕЯЛСЯ
– Я помню, как Крылов после моих вопросов про вокал и танец взглянул, чуть улыбнулся и произнес: «Ни в чем себя не ограничивай. Ты понял?». Я часто-часто закивал... Как будто бы он мне распутал руки. Сейчас живу, работаю, творю. Бывают и сейчас, как я их называю, небольшие приступы, но с каждым днем их становится все меньше и меньше. Чему я очень рад. И надеюсь, что они вообще исчезнут. Я пытаюсь не проваливаться в состояние депрессии. Не кайфовать от какой-то странной работы организма, а, наоборот, этому противостоять. И тут моя самозащита. Сила моей воли. Моего характера. Они бунтуют, и это хорошо. В конечном итоге они побеждают. Так что я не унываю. Стараюсь смотреть на жизнь солнечно. С точки зрения того же Моцарта. Поэтому часто его включаю. Он мой любимый композитор. Я думаю, это правильно. Конечно, было бы лукавством сказать, что это получается всегда. Самозащита штука не простая. Но я над этим работаю. Человек должен работать над собой до тех пор, пока он не скажет себе: я уже больше не могу. А он это говорит только на смертном одре. Нет такого, что человек достигает своего внутреннего совершенства.

СОБРАЛСЯ С МЫСЛЯМИ И СООБЩИЛ
– Теперь я нахожу возможность отдохнуть. Допустим, день бываю только дома. Домашнее хозяйство! И, между прочим, у меня оно большое. Есть дом и быт. Есть бабушка и мама. Еще есть кенар Вольфганг, который должен петь всегда. А чтобы пел, он требует хорошего ухода. Есть рыбки. Они ну самая что ни на есть самозащита. Я порой перед аквариумом сяду и пристально на них смотрю. Подолгу. Иногда часами. Такая форма расслабления мне по душе. Еще две кошки у меня живут. Их нужно почесать. Они мурлычат и уши начинают прижимать. От кайфа. Короче, дел полно, есть чем заняться. А одиночество?.. Я к нему стремлюсь. Это возникло после Склифа. Наверное, мне это силы придает. Я заряжаюсь, когда один. Чем? С собой могу поговорить. Могу спокойно обратиться к Богу. Могу подумать. И могу понять. Себя, людей, а иногда и время. При этом не растрачиваюсь ни на что. Сосредотачиваюсь. Становлюсь доступным для самого себя. Когда общаешься с людьми, невольно тратишься на человека.

И ТУТ ЖЕ УТОЧНИЛ
– Есть у меня черта, которая мне и помогает и мешает. Я очень чувствую собеседника. Во время репетиции чувствую массовку, что называется, по одному. Любой артист становится сюжетом. Я вижу: тот скучает, тот зевает, тот незаметно чешет спину и думает, как бы пойти в буфет. А у кого-то страсть в глазах или конфликтность и упрямство. И все это я пропускаю через себя, как проводник чужих эмоций. А это тяжело. Тут даже самозащита отступает. Я как та губка. Напитываюсь и постепенно тяжелею. И устаю. Я очень переживаю.

Могу отправиться в Инет, на форум зрителей, ответить на вопросы. И не успокаиваюсь, пока не отвечу всем. Такой уж у меня характер. Еще много читаю. Особенно когда идет работа над спектаклем. Бывает, в сотый раз могу прочесть «Волшебника изумрудного города», «Маленького принца» или «Алису в стране чудес». Люблю Алису. Сам не понимаю почему. Самозащита подсознания? Ну, очень может быть. Могу взять Пушкина, Есенина...

МГНОВЕННО НАЧАЛ «ПОГРУЖАТЬСЯ»
– Вчера был в гостях у Светланы Петровны Есениной, племянницы поэта. Сидел под лампой, которую Галина Бениславская Есенину подарила. Держал в руках стихи, которые он написал своей рукой. Красивый, круглый, четкий почерк. Смотрел на эти строки, про себя читал и чувствовал – такая энергетика от них исходит. Она как жизнь его – пронесшаяся вспышка по карте вздрогнувшей от революции страны. Мое состояние Светлана Петровна быстро поняла. И вдруг говорит: «Читай все эти пачки, а я зажгу свечу. Ты должен посмотреть ему в глаза». И тихо-тихо в темноте горела свечка... Мы были с ним наедине.

Вся жизнь Есенина – самозащита. Он не случайно говорил: «Казаться улыбчивым и простым самое высшее в мире искусство». А он всегда старался казаться улыбчивым и простым. Хотя был на самом деле сложным человеком. Он был трагичен по-человечески. Трагедия, которую он переживал, была трагедией страны. Он революцию описывал такой, какой она была на самом деле. Дающая надежду, а потом стихийно разрушающая все – страну, природу, человека. Почти как наша перестройка. Она остановила сердце – российскую деревню. «Мы природу берем в бетон», – выкрикивал Сергей Есенин. Он просто-напросто считал, что Сталин со своей настырной свитой – те, кто Россию закуют в бетон. Его предвиденье сбылось. Он, как умел, пытался защищаться. Защищался словом. Стихийными поступками, которые подолгу обсуждались как вызовы морали и укладу. А как еще? Как защитить себя поэту в такой стране?

ЗАДУМАЛСЯ. СКАЗАЛ
– Соприкоснувшись с личностью Есенина, я даже не могу сказать, что это – роль. Скорее, это состояние души. Мы с ним совпали. Точнее, я совпал с его душой и некоторым выплеском протеста. Я выхожу на сцену и достаю из самого себя два ощущения, два времени – сегодняшнее и его – незащищенного поэта. Я не играю, я живу. И не искажаю фактов. Конечно же, я в образе российского поэта пытаюсь тоже защититься. От окружающей среды, от нравов, от денежных приоритетов нынешнего дня. Я не хочу, чтоб завтра балом правили купюры, чтобы способность чичиковых убеждать стала нормой наших правил и ценностей, которые в душе у каждого, кто верит – еще придет эпоха честных игр и правил, которые исходят от Христа. И эта роль – моя самозащита. И я сыграю эту роль. До самого конца. Мне тоже нравится «...когда каменья брани летят в меня, как град рыгающей грозы. Я только крепче жму тогда руками моих волос качнувшийся пузырь».

ЧЕРЕЗ СЕКУНДУ СПОКОЙНО ПРОДОЛЖАЛ
– Мне очень близки гениальные младенцы. Есенин, Моцарт, Достоевский... Нет, я не думал, что эта тема станет темой моей жизни. Но все они меня спасают. Мне часто говорят: «Как же тебе так удается перевоплощаться?». А я ответить не могу. Я сам не знаю – как. А может быть, все потому, что все они – частички, из которых состою я сам. И Гоголь в чем-то был ребенком. Поэтому, мне кажется, великому художнику Иванову было с ним очень интересно. Встретиться с таким чудом природы, как Гоголь. Пушкин? Вот он как был лицеистом, так лицеистом и остался на всю жизнь. Когда он на коне в Тригорском влетал в окно усадьбы, это что? Хулиганство? Хулиганство. Но это детское хулиганство. Это хулиганство, за которое нельзя бить. И убивать за это нельзя. А Пушкина, Есенина, отчасти Моцарта убили. Каждого по-своему. Беречь нужно ангелов. Защищать их, а мы...

ОПЯТЬ ЗАДУМАЛСЯ
– Почему у меня нет детей?.. Наверное, потому, что я сейчас не смогу стать большим папой рядом с маленьким ребенком. Да, да, конечно, я согласен – явная самозащита. Но дело еще и в том, что у меня сейчас есть моя труппа, мои актеры, моя семья, где я тот самый большой папа. Много общественной деятельности. То есть – есть цели и задачи, которые нужно решать совсем по-взрослому. И если я еще лишу себя возможности побыть чуть-чуть ребенком, боюсь, что я умру. В том смысле, что чего-то не сумею. А вдруг уйдет талант? Боюсь. А вдруг в моих руках не оживет кукла Моцарта и вместо музыки пойдут одни аккорды? Неживые? Или уйдут из головы стихи Есенина? А вдруг я не спою арию Кармен? Короче, этих «вдруг» так много, что... боюсь. Наверное, всегда чем-то нужно жертвовать. Принеси в жертву своего сына единственного, и я проверю, как ты сильно меня любишь – так нам сказал Господь. Православие – моя вера – самозащита моей души. От чертовщины, которая вокруг. Если человек верит в Бога, это здорово. Это правильно.

НЕМНОГО РАСТЕРЯЛСЯ
– В быту-у?! О, да... Самозащита на нуле. Не дай Бог, в доме отрывается труба. Что-то начинает литься, крик бабушки, и мама с тряпкой. Картинка как из фильмов ужасов про быт. Потом они звонят каким-то слесарям. А я тихо ухожу за чашку с чаем. Пытаюсь скрыться за нее. Пониже, к краешку стола. Стараюсь сделать вид, что нет меня. И сразу начинаю думать, какой сегодня вечером спектакль, как я помещиков сыграю в «Мертвых душах» или Поэта. А где-то там труба журчит. Пускай журчит, я – пас. Я и с компьютером не очень. Как примитивный пользователь, да. А вот программы или же какие-то проблемы, тут мне Максим Мешаев помогает, мой друг и мой коллега по театру. Максим – специалист. Чуть что, он сразу приезжает и выручает. А я? Тут уместен образ лохматой обезьяны и в ее руках граната. Вот это я и быт. Пошел недавно в магазин за колбасой, зашел в другой, купил себе дворец. Игрушечный дворец. Зачем? А мне понравился. Он здорово мерцает. Лежу в кровати и смотрю, и что-то представляю, и наблюдаю эти огоньки. Люблю пофантазировать. Люблю игрушки. И обожаю елку наряжать. Священнодействие. Потом ее по месяцу не разбираю. Включаю лампочки, «Щелкунчика» Чайковского и откровенно – кайф ловлю. А мама с бабушкой меня не возвращают. Так и живу.

МГНОВЕННО ОТОЗВАЛСЯ
– Да что вы! Не курю! Не вижу в этом смысла. И удовольствия не вижу. Я в пионерском лагере «Орленок» попробовал курить, когда мы выступали на гастролях с танцевальной группой Большого детского хора Гостелерадио, где я был солистом. Такая гадость. С тех пор ни-ни. Нет, это не мое. И дело даже не в самозащите. Просто противно. А про наркотики вообще не говорю. Наркотики ведь тоже можно воспринять как некую самозащиту. Опасную самозащиту. Самозащиту времени, которую нужно лечить. Надо менять стереотипы. Самозащита не должна уродовать судьбу и душу и судьбы тех, кто рядом. Вообще-то, поиск способов самозащиты сегодня актуален. Я лично счастлив, мне, конечно, повезло: мое искусство – моя самозащита. А другие? Слава Богу, я смог сохранить в душе Маленького принца. Он тоже защищает мое сердце. Он там живет, выращивая розовую розу. Я бы не выжил в этом мире, не будь его. Или стал бы одним из всех. А быть одним из всех я не хочу. Я это Я. И я хочу, чтоб я был – Личность. Тогда есть шанс совпасть с планетой и той землей, которая – Россия. Так быть должно. Нельзя, чтоб на твоей планете-сердце росли тупые баобабы. Их нужно тщательно из сердца выдирать. И – ежедневно. Наверно, в этом главный смысл самозащиты.

МОЛЧАЛ. ДОВОЛЬНО ДОЛГО
– Как бы я поставил понятие «самозащита»? Много образов возникает... Может быть, «Исповедь хулигана»? Или Экзюпери, который умирает в пустыне и выдумывает себе ребенка, спасающего его от смерти... Или огромный мегаполис, который давит на человеческую струнку, и она звучит все тише, тише... А может быть, это Театр кукол? Коробочка, внутри которой много разных кукол, они забыты, не нужны, но некий мастер, кукловод, художник их охраняет, бережет их мир... Такой у меня поток ассоциаций в ответ на ваш вопрос. Впрочем, все не то. Конечно же, «самозащита» – мой последний спектакль «Жизнь собачья». Где грусть за людей, за собак. И как их не жалеть? «У меня сбылась моя просьба. Я старая, а с голоду не померла», – говорит старушка из моего последнего спектакля... Вот стариковский ответ нашему времени...

Все. Теперь я понял: слово «самозащита» я бы поставил так. Овраг на сцене. Маленький овраг. Вокруг дома-гиганты, по Лужкову. Они все ближе, ближе подступают. Овраг все меньше, меньше... А там, в овраге, собаки-люди, и им необходимо объединиться в стаю, чтобы выжить. Стайка собак-людей в малюсеньком овраге. И все это в моих ладонях, вот так, смотрите...

И он сложил ладони, соединив их полукругом. И я увидел там, в ладонях, – собак и горсточку людей... И солнце. Нет, оно не уходило. Мне показалось... Я сейчас уверен – был восход.


Оригинал. Фотографии поставлю чуть позже. Журнал можно купить в редакции, в Большом Каретном переулке, д. 17, стр. 2 (это совсем недалеко от театра). В журнале фотографии цветные. И оформлено интервью здорово!

[Андрей Денников]

Хочу сообщить печальную новость. Это наше интервью с замечательным журналистом Андреем Кучеровым (старшим) оказалось последним в его жизни. Андрей Кучеров скончался 8 мая сего года.

[ig27 (Ирина)]

После Вашего интервью просто ком в горле... Берегите себя, Андрей Сергеевич! Это я Вам как мама говорю (у меня дети примерно как Вы).
И не уезжайте никуда, Вы очень нужны здесь.
Сил Вам и здоровья:)

[Вера]

Очень хорошее интервью. Такое же искреннее и глубокое, как Ваши, Андрей, спектакли. Андрей Кучеров был... настоящий. Упокой Господь его душу.

[Helga]

Присоединяюсь к ig27 и Вере!
Одна моя знакомая по поводу ситуации заметила: "Вот затравят и уедет". Не уезжайте, Ваш зритель - русский (российский) зритель. Пусть он не всегда грамотен и воспитан (сотовые звонки), но духовную информацию, которой владеете, Вы передадите только ЕМУ.
Конечно, со мной можно не согласиться, ведь люди на всей Земле радуются и печалятся, наверное, одинаково.
А спектакли Ваши-лекарство от серости, бесконечных шаблонов и стандартов.
Дай Вам Бог ЗДОРОВЬЯ, а театру и Вашим коллегам всего самого хорошего !

[Елизавета]

Такого интервью я еще никогда не читала! Такое откровенное, от сАмой души. Да, только такой человек может ставить такие спектакли, которые идут к сАмому сердцу. Здоровья Вам, Андрей Сергеевич, неиссякаемого вдохновения и радости!
А замечательного журналиста очень жаль.

[Princessa_Cirka]

Интервью с потрясающей энергетикой!
В ужасе от того, что люди, способные так работать - уходят.

Храни Вас Господь, Андрей! Берегите себя!

[Ёжик]

Осмелюсь привести две ссылки на работы Андрея Кучерова: "Андрей Денников: Без театра мы уподобимся Чичикову" и "Концерт для Чичикова с оркестром": возможно, кто-то не читал.

[Helga]

Panda, спасибо. Не читала. И вообще, я такая дремучая А интернет мне провели практически на днях. Так что буду развиваться, однако